Все красное - Страница 15

Эва вдруг ожила. Выражение ее лица изменилось. Она смотрела в пространство сквозь приближающуюся фигуру ледяным невидящим взглядом, быстро тесня меня к выходу.

– Это какой-то кошмар, что там у вас творится! – тараторила она. – Просто ужас! Неужели вы не можете с этим как-нибудь покончить? Это же несносно, столько жертв, на каждом шагу покойник!

Тип врос в пол, и на его прекрасном лике рисовалась полная растерянность. Он смотрел на Эву и становился все мрачней и мрачней, потом вдруг отвернулся и ушел.

– Ужасно! – заявила я прочувствованно, так как связь Эвы с типом в красной рубашке действительно ужасно поразила меня. – Вся выставка – полное дерьмо!

– Ничего подобного! – запротестовала ошеломленная Эва, и мы вышли на улицу. – Хочешь, пойдем до Центрального вокзала, посмотрим витрины? – предложила она. – Давно тут не была.

Витрины я уже смотрела три дня назад, но мне нужно было решить, как себя вести. На дипломатию я махнула, зная, что это не самая сильная моя сторона.

– Смотри, какие чудные зеленые сапожки! – оживилась Эва. – Обожаю зеленую замшу! А погляди на эту юбку!

– Что это был за тип? – спросила я, не преминув взглянуть на действительно симпатичную юбку.

– Какой тип? – Эва сразу утратила весь свой энтузиазм.

Я решила идти напролом.

– Тот черный, в красной рубашке, который собирался к нам подойти.

– Не хотела тебе признаваться, – ответила Эва, медленно проходя вдоль витрины. – Ну, ладно, скажу. Это была моя большая любовь. Никому не рассказывай. Все кончилось много лет назад. Была тогда смертельно влюблена и ужасающе глупа. Порвала с ним окончательно и больше не собиралась встречаться. И сейчас не собираюсь, хотя бы из-за Роя. Рой о нем ничего не знает. Я так испугалась, когда его увидела, захотелось провалиться сквозь землю… Не желаю его знать!…

– Как его зовут? – с вежливым любопытством поинтересовалась я.

– Джузеппе, – выдохнула Эва. – Джузеппе Грассани. Он итальянец.

– А где он живет?

– Не знаю. Когда-то жил в Марселе, там-то и проходил наш сумасшедший роман. Но потом он сразу уехал, больше я ничего не знаю.

Всю дорогу до Центрального вокзала я ломала голову над возникшей ситуацией. Не прерывая этого занятия, спустилась по лестнице, села в поезд и, конечно, забыла купить билет! Ехала зайцем и на каждой остановке тряслась, пока не поняла, что это грозит мне всего-навсего утратой двадцати пяти крон, и ничем больше.

Датские родственники Алиции, до сих пор тактично державшиеся в стороне, решили наконец навестить преследуемую несчастьями свояченицу, и в этот момент все оказались в Аллеред.

С миной радушной хозяйки Алиция подавала на стол кофе, сливки, марципаны и песочные пирожные. Павел в укромном углу предварительно просматривал все это через лупу. Зося, не владея собой, громким шепотом отказывалась отвечать за жизнь стольких персон. Гости же, не подозревая о нависшей над ними опасности, наперебой выражали свое сочувствие.

– Я прямо в ужасе, – сказала Зося, и видно было, что это святая правда. – Алиция дала им коньяк, который пили Владек и Марианн.

– Но в нем же ничего нет – полиция проверяла!

– В открытую бутылку можно было уже сто раз подсыпать. Не хватало еще, чтобы все эти датчане тут окочурились!

– Лучше, конечно, чтобы они окочурились у себя дома…

– Перестань, мне и так дурно…

– Ничего, пока они выглядят вполне прилично. А потом, может, ему опять не повезет?…

– Когда-то же ему должно повезти!…

На диване и в креслах сидели оба брата Торкилля, Иенс и Оле, с женами, двоюродная сестра Карин, кузина Грета и племянник Торстен. Торстен был единственным среди них человеком, который вообще понимал, о чем идет речь. Остальные, казалось, с интересом слушали рассказ о своеобразных варварских обычаях, бытующих у поляков. Страсти-мордасти, разыгравшиеся в Аллеред, конечно, прибавили хлопот их свояченице, но зато позволяли посмотреть вблизи арену этого увлекательного и чуточку неприличного действа. Засидевшиеся допоздна гости позволили мне еще раз обдумать ситуацию и принять окончательное решение.

– Слушай, Павел. Ты узнал бы типа, которого видел с Эдеком?

– Какого типа?

– Ну, черного в красной рубашке.

– Конечно! Я на них долго смотрел.

– А что? – поинтересовалась Алиция, отпихивая Павла от дверцы холодильника. – Он где-нибудь поблизости?

– Не знаю. Как он выглядел?

– Черный, – сказал Павел, опираясь на раковину. – Такой типичный южноамериканец, с носом, с волнистыми волосами. Высокий. Скорее худой. Матери такие нравятся.

– Какие мне нравятся? – подозрительно спросила Зося, входя с грязной посудой и отодвигая Павла от раковины.

– Такие, как тот, которого я видел с Эдеком, – пояснил он.

– Не хочу быть негостеприимной, но разве обязательно все должны толкаться на кухне? – поинтересовалась Алиция, отодвигая Павла, чтобы поставить в шкафчик банку с кофе и остатки печенья. – По-моему, в этом доме есть и другие помещения.

– Это не мне такие нравятся, а Алиции, – мстительно ответила Зося. – Павел, ради бога, убирайся отсюда! Иоанна, и ты тоже.

– Ну-ка, подождите, дорогие дамочки, – решительно прервала их я. – Перестаньте к нему цепляться – дело важное. Я сегодня встретила в Копенгагене черного типа в красной рубашке. Южноамериканец, очень красивый, с носом, с волнистыми волосами. Ну что?

Все тотчас повернулись ко мне.

– Думаешь, он все время ходит в одной рубашке? – заинтересовалась Алиция.

– Ты считаешь, тот самый? – спросила Зося недоверчиво. – Где ты его видела?