Все красное - Страница 16

– На выставке. Рубашка выглядит вполне чистой – может быть, иногда он их меняет.

– Брюнетов в Копенгагене полно, – сказала Алиция скептически. – Все они имеют право носить красные рубашки – черным красное к лицу. С чего ты взяла, что это именно тот, из Варшавы?

Я не могла ответить на вопрос, не впутывая Эву. Паника в ее глазах была главной причиной моей уверенности.

– Не знаю точно, – уклончиво ответила я. – Может быть, и не он, но выглядит очень похоже. По-моему, Павел должен на него взглянуть.

– Не впутывай Павла! – немедленно запротестовала Зося.

– Он и так впутан, – пробормотала Алиция.

– Почему? – возмутился Павел. – Тоже мне впутывание – посмотреть на какого-то типа! Он же меня не удушит, если я на него посмотрю! Где он?

– В Копенгагене.

– А именно?

– Не знаю. Где-то. Вчера был на выставке, но сомневаюсь, что он до сих пор там сидит. Он похож на человека, ведущего ночной образ жизни.

Павел кивнул так энергично, что стукнулся затылком о дверь, на которую опирался.

– Подходит. Тот, с Эдеком, тоже так выглядел. Возможно, это он. Где его искать?

– Не знаю. Где в Копенгагене ведется ночная жизнь?

– Нигде, – сказала Алиция, возвращаясь к уборке кухни. – Можешь усесться на Ратушплац и ждать, когда он пройдет. Когда-нибудь дождешься.

– Что за бред! – возмутилась Зося. – Сидеть на Ратушплац!… Идиотизм. Зачем он вам вообще нужен?

– Подождите! – Я вспомнила рассказ Эвы. – Похож на приезжего. Может жить в отеле или пансионате. Если посещать каждый день по одному и смотреть в холле, рано или поздно мы его увидим…

– Ну! – энергично подтвердил Павел. – Конечно, посижу!

– Можем сидеть по очереди, – великодушно предложила я.

Красавец мужчина в красной рубашке мучил меня невыразимо. Его загадка ушла в землю вместе с Эдеком. Кто он? Ни в чем не повинный человек или участник сложной аферы?

– Делайте, что хотите, – процедила сквозь зубы Зося. – Не знаю, почему знакомый Эдека должен быть в Копенгагене, и не понимаю, какое он имеет отношение к делу, но если вы считаете, что это чем-то поможет… Только будьте осторожны!…

Наутро Зося, от волнения вообще не спавшая, выволокла из постели Павла и потащила его в город за покупками. Алиция довольно вяло искала письма. Я сидела на диване и столь же вяло делала маникюр, расставив по всему столу разнообразные лаки и ацетон.

– Иоанна! – вдруг позвала Алиция, выглянув из своей комнаты. – Можешь зайти на минутку? Я тебе хочу кое-что показать.

Я прервала свое занятие, растопырила пальцы и побежала к ней.

– Посмотри. – Алиция зловеще показала пальцем на полку, где стояли скульптуры Торкилля. – Ты видишь?

Большинство скульптур я видела раньше. Среди них была группа из двух сирен, хвостами оплетающих друг друга. Таких групп было несколько. Я долго таращила глаза, уверенная, что вот-вот увижу что-то ужасное, быть может, связанное с новым преступлением…

– Ну? – спросила я наконец, обеспокоенная тем, что ничего такого не вижу.

Алиция потянулась к концу полки и переставила одну из скульптур на середину.

– Раньше это стояло так. Видишь?

– Ну? – повторила я, не понимая, к чему она клонит. – Ну и что?

– Кто-то ее переставил.

– Ты уверена?

– Совершенно. Я сама их расставляла, еще в мае. Ты здесь что-нибудь трогала?

– Что я, с ума сошла?

– Вот именно. А теперь посмотри сюда. Вот эта папка со счетами всегда лежала слева, а сейчас она на середине. Видишь?

Я добросовестно вытаращила глаза, пытаясь увидеть то, что Алиция называла папкой со счетами. На письменном столе находилась какая-то коробка, прикрытая крышкой в цветочек, корзинка с нитками, одежными щетками и еще чем-то, может быть, кремом для обуви, две черные сумки, несколько пар перчаток, чулки, множество разнообразных бумаг, нижняя юбка, моток веревки и большой кухонный нож. Ничего похожего на папку не было.

– Нет, – сказала я вежливо, но решительно. – Не вижу.

Алиция нетерпеливо отодвинула одну из сумок и показала край пластиковой папки для документов.

– Теперь видишь? А раньше она лежала там, на левой стороне. Тут кто-то рылся!

– Я даже могу тебе сказать, кто, – мрачно произнесла я. – Убийца. Потерял терпение и сам стал искать письмо от Эдека. Видимо, у него небольшой выбор: найти письмо или убить тебя. Может, ты знаешь что-то, что его погубит…

Я замолчала и подозрительно посмотрела на нее. Она в ответ подозрительно посмотрела на меня, села в кресло и задумчиво уставилась в пространство.

– Ты что-то знаешь, – сказала она наконец.

Я спихнула со стула какие-то вещи и тоже села.

– Не уверена. Возможно. Зато ты, по-моему, знаешь что-то, чего не знает никто другой. Что это может быть?

Алиция оторвалась от изучения пространства и посмотрела на меня.

– Совершенно точно никто не знает, где я закопала цветочные горшки с клубнями. Но я этого тоже не знаю. Уже несколько месяцев не могу их найти.

– Сомнительно, чтоб его интересовали клубни. Особенно, если учесть, что их давно уже удар хватил…

– Подожди, – прервала Алиция. – Он не знает, что я не знаю. Он думает, что я знаю!…

Мгновение мы молча смотрели друг на друга.

– Ха! Мне всегда казалось, что в компании ты становишься умнее. Ясно: он думает, что ты знаешь, и не знает, что не знаешь. А может быть, ты должна что-то узнать?

– Интересно, ты-то что знаешь? – не поднимая головы, вымолвила Алиция. – Ясно же, что не в красной рубашке дело. С чего этот черный тип втемяшился?

– Ладно, – после некоторого колебания согласилась я. – Ладно уж. Черный тип из Варшавы может быть замешан в некоторые несимпатичные дела, а черный тип из Копенгагена связан с одной особой, присутствовавшей во время убийства…